Андрей Михайлович (1528-83) , русский князь, государственный деятель, писатель, переводчик. Участник Казанских походов, член Избранной рады, воевода в Ливонской войне. Опасаясь "неправедной" опалы Ивана IV, бежал в Литву (1564); член рады Речи Посполитой; участник войны с Россией. Написал мемуарный памфлет "История о великом князе Московском" (1573) и 3 обличительных послания "лютому самодержцу" (составивших вместе с 2 ответами Ивана IV уникальный литературный памятник, исполненный страстной полемики о пределах царской власти и о ее верности "пресветлому православию").

Курбский (князь Андрей Михайлович) - известный политич. деятель иписатель, род. ок. 1528 г. На 21-м году он участвовал в 1-м походе подКазань; потом был воеводою в Пронске. В 1552 г. он разбил татар у Тулы,при чем был ранен, но через 8 дней был уже снова на коне. Во время осадыКазани К. командовал правой рукою всей армии и, вместе с младшим братом,проявил выдающуюся храбрость, через 2 года он разбил восставших татар ичеремисов, за что был назначен боярином. В это время К. был одним изсамых близких к царю людей; еще более сблизился он с партией Сильвестраи Адашева. Когда начались неудачи в Ливонии царь поставил во главеливонского войска К., который вскоре одержал над рыцарями и поляками рядпобед, после чего был воеводою в Юрьеве Ливонском (Дерпте). Но в этовремя уже начались преследования и казни сторонников Сильвестра иАдашева и побеги опальных или угрожаемых царскою опалою в Литву. Хотя заК. никакой вины, кроме сочувствия павшим правителям, не было, он имелполное основание думать, что и его не минует жестокая опала. Темвременем король Сигизмунд-Август и вельможи польские писали К.,уговаривая его перейти на их сторону и обещая ласковый прием. Битва подНевлем (1562 г.), неудачная для русских, не могла доставить царюпредлога для опалы, судя по тому, что и после ее К. воеводствует вЮрьеве; да и царь, упрекая его за неудачу (Сказ. 186), не думаетприписывать ее измене. Не мог К. опасаться ответственности забезуспешную попытку овладеть городом Гельметом: если б это дело имелобольшую важность, царь поставил бы его в вину К. в письме своем. Тем неменее К. был уверен в близости несчастья и, после напрасных молений ибесплодного ходатайства архиерейских чинов (Сказ. 132 - 3), решил бежать"от земли божия". В 1563 г. (по другим известиям - в 1564 г.) К., припомощи верного раба своего Васьки Шибанова, бежал из Юрьева в Литву (Врукоп. "Сказании" К., хранящ. в моск. главн. архиве, рассказывается, какШибанов отвез царю I-ое послание К. и был за то мучен. По другомуизвестию, Васька Шибанов был схвачен во время бегства и сказал на К."многия изменныя дела"; но похвалы, которыми осыпает царь Шибанова заего верность, явно противоречат этому известию.). На службу к СигизмундуК. явился не один, а с целою толпою приверженцев и слуг, и был пожалованнесколькими имениями (между прочим - гор. Ковелем). К. управлял имичерез своих урядников из москвитян. Уже в сентябре 1564 г. К. воюетпротив России. После бегства К. тяжелая участь постигла людей к немублизких. К. впоследствии пишет, что царь "матерьми и жену и отрочкаединого сына моего, в заточение затворенных, тоскою поморил; братию мою,единоколенных княжат Ярославских, различными смертьми поморил, имениямои и их разграбил". В оправдание своей ярости Грозный мог приводитьтолько факт измены и нарушения крестного целования; два других егообвинения, будто К. "хотел на Ярославле государести" и будто он отнял унего жену Анастасию, выдуманы им, очевидно, лишь для оправдания своейзлобы в глазах польско-литовских вельмож: личной ненависти к царице К.не мог питать, а помышлять о выделении Ярославля в особое княжество могтолько безумный. К. проживал обыкновенно верстах в 20 от Ковеля, вместечке Миляновичах. Судя по многочисленным процессам, акты которыхдошли до нас, быстро ассимилировался московский боярин и слуга царский спольско-литовскими магнатами и между буйными оказался во всяком случаене самым смиренным: воевал с панами, захватывал силою имения, посланцевкоролевских бранил "непристойными московскими словами"; его урядники,надеясь на его защиту, вымучивали деньги от евреев и проч. В 1571 г. К.женился на богатой вдове Козинской, урожденной княжне Голшанской, носкоро развелся с нею, женился, в 1679 г., в третий раз на небогатойдевушке Семашко и с нею был, по-видимому, счастлив; имел от ее дочь исына Димитрия. В 1683 г. К. скончался. Так как вскоре умер иавторитетный душеприказчик его, Константин Острожский, правительство,под разными предлогами, стало отбирать владения у вдовы и сына К. и,наконец отняло и самый Ковель. Димитрий К. впоследствии получил частьотобранного и перешел в католичество. - Мнения о К., как политическомдеятеле и человеке, не только различны, но и диаметральнопротивоположны. Одни видят в нем узкого консерватора, человека крайнеограниченного, но самомнительного, сторонника боярской крамолы ипротивника единодержавия. Измену его объясняют расчетом на житейскиевыгоды, а его поведение в Литве считают проявлением разнузданногосамовластия и грубейшего эгоизма; заподозривается даже искренность ицелесообразность его трудов на поддержание православия. По убеждениюдругих, К. - умный, честный и искренний человек, всегда стоявший настороне добра и правды. Так как полемика К. и Грозного, вместе с другимипродуктами литературной деятельности К., обследованы еще крайненедостаточно, то и окончательное суждение о К., более или менееспособное примирить противоречия, пока еще невозможно. Из сочинений К. внастоящее время известны следующие: 1) "История кн. великого Московскогоо делех, яже слышахом у достоверных мужей и яже видехом очима нашима".2) "Четыре письма к Грозному". 3) "Письма" к разным лицам; из них 16вошли в 3-е изд. "Сказаний кн. К." Н. Устрялова (СПб. 1868), одно письмоиздано Сахаровым в "Москвитянине" (1848, № 9) и три письма - в"Православном Собеседники" (1863 г. кн. V - VIII). 4) "Предисловие кНовому Маргариту"; изд. в первый раз Н. Иванишевым в сборнике актов:"Жизнь кн. К. в Литве и на Волыни" (Киев 1849), перепечатано Устряловымв "Сказ." 5) "Предисловие к книге Дамаскина "Небеса" (изд. кн.Оболенским в "Библиографич. Записках" 1858 г. № 12). 6) "Примечания (наполях) к переводам из Златоуста и Дамаскина" (напечатаны проф. А.Архангельским в "Приложениях" к "Очеркам ист. зап.-русск. лит.", в"Чтениях Общ. и Ист. и Древн." 1888 г., № 1). 7) "История Флорентийскогособора", компиляция; напеч. в:Сказ. стр. 261 - 8; о ней см. 2 статьи С.П. Шевырева - "Журн. Мин. Нар. Просв.", 1841 г. кн. 1, и "Москвитянин"1841 г. т. III. Кроме избранных сочинений Златоуста ("Маргарит Новый";см. о нем "Славяно-русския рукоп." Ундольского, М., 1870), К. перевелдиалог патр. Геннадия, Богословие, Диалектику и др. сочинения Дамаскина(см. статью А. Архангельского в "Журн. М. Н. Пр." 1888, № 8), некоторыеиз сочинений Дионисия Ареопагита, Григория Богослова, Василия Великого,отрывки из Евсевия и проч. В одно из его писем к Грозному вставленыкрупные отрывки из Цицерона ("Сказ." 205 - 9). Сам К. называет своим"возлюбленным учителем" Максима Грека; но последний был и стар, иудручен гонениями в то время когда К. вступал в жизнь, инепосредственным его учеником К. не мог быть. Еще в 1525 г. к Максимубыл очень близок Вас. Мих. Тучков (мать К. - урожд. Тучкова) который иоказал, вероятно, сильное влияние на К. Подобно Максиму, К. относится сглубокой ненавистью к самодовольному невежеству, в то время сильнораспространенному даже в высшем сословии московского государства.Нелюбовь к книгам, от которых будто бы "заходятся человецы, сиречбезумеют", К. считает зловредной ересью. Выше всего он ставит св.Писание и отцов церкви, как его толкователей; но он уважает и внешниеили шляхетные науки - грамматику, риторику, диалектику, естественнуюфилософию (физику и пр.), нравонаказательную философию (этику) и круганебесного обращения (астрономию). Сам он учится урывками, но учится всюжизнь. Воеводою в Юрьеве он имеет при себе целую библиотечку; послебегства, "уже в сединах" ("Сказ.", 224), он тщится "латинскому языкуприучатися того ради, иж бы могл преложити на свой язык, что еще непреложено" ("Сказ." 274). По убеждению К., и государственные бедствияпроисходят от пренебрежения к учению, а государства, где словесноеобразование твердо поставлено, не только не гибнут, но расширяются ииноверных в христианство обращают (как испанцы - Новый Свет). К.разделяет с Максимом Греком его нелюбовь к "Осифлянам", к монахам,которые "стяжания почали любити"; они в его глазах "во истину всякихкатов (палачей) горши". Он преследует апокрифы, обличает "болгарсиябасни" попа Еремея, "або паче бабския бредни", и особенно восстает наНикодимово евангелие, подлинности которого готовы были верить люди,начитанные в св. Писании. Обличая невежество современной ему Руси иохотно признавая, что в новом его отечестве наука более распространена ив большем почёте, К. гордится чистотой веры своих природных сограждан,упрекает католиков за их нечестивые нововведения и шатания и умышленноне хочет. отделять от них протестантов, хотя и осведомлен относительнобиографии Лютера, междоусобий, возникших вследствие его проповеди ииконоборства протестантских сект. Доволен он также и чистотой языкаславянского и противополагает его "польской барбарии". Он ясно видитопасность, угрожающую православным польской короны со стороны иезуитов,и остерегает от их козней самого Константина Острожского; именно дляборьбы с ними он хотел бы наукою подготовить своих единоверцев. К.мрачно смотрит на свое время; это 8-я тысяча лет, "век звериный"; "аще ине родился еще антихрист, всяко уже на праге дверей широких ипросмелых". Вообще ум К. скорей можно назвать крепким и основательным,нежели сильным и оригинальным (так он искренно верит, что при осадеКазани татарские старики и бабы чарами своими наводили "плювию", т. е.дождь, на войско русское; Сказ. 24), и в этом отношении его царственныйпротивник значительно превосходит его. Не уступает Грозный Курбскому взнании Св. Писания, истории церкви первых веков и истории Византии, номенее его начитан в отцах церкви и несравненно менее опытен в уменьеясно и литературно излагать свои мысли, да и "многая ярость и лютость"его не мало мешают правильности его речи. По содержанию перепискаГрозного с К. - драгоценный литературный памятник: нет другого случая,где миросозерцание передовых русских людей XVI века раскрывалось бы сбольшей откровенностью и свободою и где два незаурядных ума действовалибы с большим напряжением. В "Истории князя великого московского"(изложение событий от детства Грозного до 1578 г.), которую справедливосчитают первым по времени памятником русской историографии с строговыдержанной тенденцией, К. является литератором еще в большей степени:все части его монографии строго обдуманы, изложение стройно и ясно (заисключением тех мест, где текст неисправен); он очень искусно пользуетсяфигурами восклицания и вопрошения, а в некоторых местах (напр. визображении мук митрополита Филиппа) доходит до истинного пафоса. Но и в"Истории" К. не может возвыситься до определенного и оригинальногомиросозерция; и здесь он является только подражателем хорошихвизантийских образцов. То он восстает на великородных, а к битвеленивых, и доказывает, что царь должен искать доброго совета "не токмо усоветников, но и у всенародных человек" (Сказ. 39), то обличает царя,что он "писарей" себе избирает "не от шляхетского роду", "но паче отпоповичев или от простого всенародства" (Сказ. 43). Он постоянноуснащает рассказ свой ненужными красивыми словами, вставочными, невсегда идущими к делу и не меткими сентенциями, сочиненными речами имолитвами и однообразными упреками по адресу исконного врага родачеловеческого. Язык К. местами красив и даже силен, местами напыщен итягуч и везде испещрен иностранными словами, очевидно - не по нужде, аради большей литературности. В огромном количестве встречаются слова,взятые с незнакомого ему языка греческого, еще в большем - словалатинские, несколько меньшем - слова немецкие, сделавшиеся авторуизвестными или в Ливонии, или через язык польский. Литература о К. чрезвычайно обширна: всякий, кто писал о Грозном, немог миновать и К.; кроме того его история и его письма с одной стороны,переводы и полемика за православие - с другой, настолько крупные факты вистории русской умственной жизни, что ни один исследователь допетровскойписьменности не имел возможности не высказать о них суждения; почти вовсяком описании славянских рукописей русских книгохранилищ имеетсяматериал для истории литературной деятельности К. Мы назовем толькоглавнейшие работы, не поименованные выше. "Сказание кн. К." изданы Н.Устряловым в 1833, 1842 и 1868 гг., но и 3-е изд. далеко не можетназваться критическим и не вмещает в себе всего того, что было известнодаже и в 1868 г. По поводу работы С. Горского: "Кн. А. М. К." (Каз.,1858) см. статью Н. А. Попова, "О биограф. и уголовном элементе вистории" ("Атеней" 1858 г. ч. VIII, №46). Ряд статей З. Оппокова ("Кн.А. М. К.") напечатан в "Киевск. Унив. Изв." за 1872 г., №№ 6 - 8. Статьяпроф. М. Петровского (М. П - ского): "Кн. А.. М. К.Историко-библиографические заметки по поводу его Сказаний" напеч. в "Уч.Зап. Казанского Унив." за 1873 г. См. еще "Разыскания о жизни кн. К. наВолыни", сообщ. Л. Мацеевич ("Древ. и Нов. Россия" 1880, 1); "Кн. К. наВолыни" Юл. Бартошевича ("Ист. Вестник" VI). В 1889 г. в Киеве вышлаобстоятельная работа А. Н. Ясинского: "Сочинения кн. К., как историческиматериал". А. Кирпичников.